«Где же правда, где же справедливость? Где лежит возможность для мироздания себя осуществить как бы перед лицом строгого, сурового Бога и в отсутствие Его? <...> Это - в основе; человек призван к тому, чтобы стать соучастником жизни Божией; и Бог, творя человека, Себя отдает. Он не только вызывает к жизни какое-то жалкое существо, которое во всем будет от Него зависеть; Он вызывает к бытию существо, которое будет стоять лицом к лицу с Ним, полноправно; которое лицом к лицу будет с Ним общаться».
Митрополит Сурожский Антоний. Человек перед Богом.

Сентиментальный, почти дикенсовский образ мальчика сироты, которому являются шестикрылые серафимы по пути из школы. Как сомнамбула, он смотрит на их отражение в луже, находясь будто во сне, в тумане, серафимы то ли предвосхищают выход из из этого тумана, то ли ещё большее погружение. Картина как бы лишена пространства, она одномерна, как текстура или ткань с нанесенным принтом. Это метафора несостоятельности диалога человека с Богом, пытаясь увидеть Бога, мы всегда будем видеть его искаженно. В работе божественный пафос сталкивается с человеческой слабостью, с ребенком, лишенным главной опоры в жизни. Для такого человека Бог и ужасен, ведь он есть причина его мучений, и надежда на лучшее.